«Как уйти из соцсетей, если уйти нельзя»: История цифрового детокса

Призывы к удалению из соцсетей вошли в моду. Преимущества этого шага понятны, ведь уже не первый год ведутся исследования о негативном влиянии медиа и гаджетов на психику: тревожность, комплексы, аддиктивность, депрессия.

Однако у большинства людей дело не заходит дальше разговоров о пользе цифрового детокса — цена ухода из медийного пространства слишком высока. Что будет с современным человеком, если он отключится от соцсетей на шесть недель? 


Мы пили пиво. Все началось с этого. Зашли после работы в бар у вокзала. И пили пиво. Разговор перетекал лениво с темы на тему, и зашел как-то о том, как социальные сети вызывают у нас зависимость.

Размышляя об этом, я, немного нетрезвый, плелся через час по Тверской улице домой. И машинально листал ленты этих самых социальных сетей. Они все вызывали у меня отвращение. Точнее, экзистенциальное опустошение от осознания, что я и все прочие занимаемся какой-то ерундой, создаем цифровой мусор, убиваем время и теряем связь с реальным миром.

Что-то вроде тошноты у Сартра, только банальнее.

Обычно такие приступы у меня проходят незаметно, но тут я решил вдруг сделать красивый, как мне казалось, жест. Быть верным своим ощущениям, принципам. И я удалил с телефона все социальные сети. Но перед этим я, разумеется, написал в них же, что терпеть «это» не представляется больше возможным.

Когда я добрался до квартиры, мне было ужасно интересно, сколько эти посты собрали лайков, и какие комментарии под ними уже оставили. Усилием воли я сдержал себя.

В течение шести недель, до 1 января 2020 года, я не писал в сети, я не читал сети. Я не размещал фото и видео. И не смотрел фото и видео. Я внимательно следил за своими ощущениями, фантомными порывами и даже рефлексами.

Когда наступило 1 января, я не бросился в социальные сети, нет. Я отвык от них настолько, что испытал странную смесь отчуждения и удивления, когда вновь оказался там.

Так, и что теперь. Уйти совсем, раз я в своем познании настолько преисполнился? Или остаться, но вполсилы, превозмогая осознанно зависимости? Есть ли действительно эти зависимости и откуда они берутся? Чтобы ответить, прежде всего, самому себе на эти вопросы, я и написал это эссе.

I. Купчихи из инстаграма

Коллаж: Алексей Абанин

Коломна — идеальный город, чтобы приехать на один день «в Русь», как говорят московские снобы. Мимо одноэтажных домиков вы дойдете до Кремля, внутри которого живут обычные люди. На входе в крепость можно съесть не бейгл, а калач с гусем, а потом посмотреть на антикварную аптеку по соседству.

В этом городе вообще сделали ставку на то, чтобы воссоздать дремотный дух купеческого городишка. За этим туда и едут. Едут, прежде всего, в музей пастилы, который напоминает скорее неплохой иммерсивный театр.

Актеры там не просто рассказывают о том, как из яблок делали сладости. Они как будто дают нырнуть тебе в омут исторической памяти.

Помню, в их представлении одна вещь искренне поразила меня. Женщины из богатых семей ели прежде пастилу каждый день. А еще шоколадки, пирожные, торты. А иногда и просто рафинад вприкуску с чаем. И в итоге у них всех был кариес. Он стал, можно сказать, сословным маркером. Если у тебя не черные зубы, ты едва ли завидная невеста. Доходило до того, что некоторые себе их чернили искусственно.

Не верите? Вот вам цитата из «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева:

«Прасковья Денисовна, его новобрачная супруга, бела и румяна. Зубы как уголь».

Или строка из письма Белинского: 

«Я было располагался жениться на толстой купчихе с черными зубами и 100 000 приданого».

Удивительно, на что идут люди, подверженные зависимости, чтобы ее оправдать, легализовать и даже героизировать.

Сегодня каждый знает, что есть много сладкого вредно и что сахар вызывает сильную зависимость. Пищевые корпорации любят указывать, что в продукте нет добавленного сахара (или его хотя бы мало), а производители очень сладких газировок расширяют линейки за счет сахарозаменителей. И уж точно вряд ли кому-то захочется гордиться кариесом. Наоборот: сегодня девушки всех сословий будут всячески подчеркивать, как мало они едят сладкого.

Почему?

Потому что человечество, потратив несколько сотен лет, если не победило зависимость от сахара, то хотя бы осознало факт ее существования. И все вытекающие последствия.

Как и с сигаретами, на которые в последние десятилетия надели ощутимый намордник. Или азартными играми, которые сегодня доступны в некоторых специально отведенных зонах. Или наркотиками, которые легализуют теперь очень осторожно и медленно (если вдруг вы забыли, еще сто лет назад, героин продавался в каждой приличной аптеке как лекарство от кашля).

Но есть еще одна, заметная часть наших жизней, на которую намордник пока не надевал никто. Более того, о ней и как о зависимости еще не говорят широко. Это, конечно, социальные сети.

Вам кажутся комичными купчихи с черными зубами, которые не могли перестать есть сладкое? Подумайте, что скажут люди через сто лет про тех, кто теперь не может остановиться в три ночи и продолжает бесцельно проводить большим пальцем по экранам телефонов. Снизу вверх.

II. Нажми на кнопку, получишь дофамин

https://www.slingshothealth.com/

Стоп-стоп-стоп, скажете вы. А вот у меня никакой зависимости от социальных сетей нет. Вполне может быть. Если вы замечали, не все люди, пьющие вино или пиво, стали алкоголиками. Да и далеко не каждый, будем откровенны, кто раскурил однажды косяк, стал позже безответственным наркопотребителем.

И у меня для вас всего четыре слова: игры со встроенными покупками.

Вы, наверняка, их знаете. Это игры вроде той, где надо строить свою ферму. Можно растить корову или помидоры бесплатно, но за полчаса, а можно мгновенно, но за пять монет. А монеты кончаются быстро. Но вот хорошая новость — можно купить тысячу монет всего за $4.99.

Уверен, вы никогда не велись на эту ерунду. Впрочем, это не помешало создателям этих игр разбогатеть.

Дело в том, что они изначально строят свой бизнес с расчетом на то, что найдутся люди, которые иррационально много денег потратят на эти воображаемые помидоры. Обычно это не больше пяти процентов пользователей.

Значит, надо организовать воронку. Сделать игру как таковую интересной и привлекательной для как можно большего числа людей, чтобы меньшинство, склонное к зависимости, принесло свои деньги.

Так психологические проблемы одних позволяют другим заработать огромные деньги. Хотя эти «огромные деньги» вам покажутся жалкой горсткой монеток по сравнению с тем, что зарабатывают гиганты социальных медиа. По похожей схеме они используют общие психологические факторы, чтобы максимально расширить свое покрытие, осознавая, что у меньшинства это может перерасти в сильную аддикцию.

Давайте рассмотрим конспективно эти факторы.

— Комфортная социализация

По своей природе, люди это приматы, запрограммированные на жизнь в коллективе от 60 до 150 особей (так живут наши ближайшие родственники — шимпанзе и бонобо). Лишь единицам людей вроде монахов или отшельников удается жить, действительно не контактируя с другими.

Всем остальным жизненно необходимо постоянно находиться на связи с близкими друзьями и дальними знакомыми. Именно иллюзию такой связи и дают социальные сети. Вспомните всех людей, за чьими жизнями вы следите, но с которыми не пили кофе или пиво вот уже несколько лет.

Не менее важно для жизни в социуме ощущение того, что ты находишься в центре внимания. В реальной жизни получить его не так-то просто, социальные же сети позволяют получить его достаточно легко: для этого достаточно написать что-то провокационное или просто приглашающее к дискуссии.

— Узнавание нового маленькими порциями

Как лошадей за выполнение трюков кормят морковкой, наш мозг каждый раз вознаграждает нас дофамином, когда мы узнаем что-то новое. Поэтому нам так нравится, например, приехать куда-то впервые и просто гулять.

Социальные сети предлагают бесконечный дозатор коротких и удобоваримых кирпичиков новой информации, ведь бесконечная алгоритмическая лента никогда не закончится.

Любопытно, как этот фактор сочетается с предыдущим. Представьте на секунду, что ваша социальная сеть состояла бы из занимательных фактов об астероидах, щелочах, тригонометрии, поэзии Тредиаковского и истории Уругвая. Едва бы вам в таком случае хотелось тянуться машинально тогда к телефону.

Дело в том, что наша природная жажда к новому тут накладывается на желание успешно жить в социуме, поэтому новости от наших знакомых и сплетни о них же вызывают куда больший выброс всякой приятной фигни в мозг.

Помните, наверное, пример про крысу, которой дали педаль, подключенную к центру удовольствия в ее крысином мозге (спойлер: она сдохла). Так вот мы нажимаем эту педаль каждый день по многу раз, смахивая большим пальцем по экрану снизу вверх.

И это еще не все.

— Лайки

Комфортной жвачки нового в сочетании с иллюзорной социализацией было бы недостаточно. Чтобы закрепить зависимость, разумеется, добавили лайки, которые работают как колокольчик собаки Павлова.

Логика железная. Если все будут только наблюдать за знакомыми и их новостями, так будет не за чем наблюдать. Надо мотивировать людей производить контент. А, значит, надо немного погладить их эго. То есть дать им лайки.

Вы наверняка знаете людей, которые бравируют тем, что им ну совсем плевать на лайки. Безусловно, такую вероятность исключать нельзя, но, думаю, в действительности она мала. Небольшое поощрение, похвалу и поддержку приятно получать всем, даже самым уверенным в себе людям.

Надо иметь действительно стальные яйца, чтобы продолжать делать что-то, что раз за разом не собирает ни одного лайка. Подавляющее же большинство подсознательно анализирует и запоминает, какой контент собрал лайки, а какой нет, и делает, вы не поверите, больше первого и меньше второго (ровно как собака Павлова).

— FOMO (Fear of Missing Out или страх упущенных возможностей).

О синдроме FOMO, синдроме упущенной выгоды, который вроде как вызван тем, что мы наблюдаем в социальных сетях, как прекрасно живут другие люди, стало очень модно говорить в последние годы, и могло даже показаться, что это какая-то новейшая штука, раньше никогда не случавшаяся с психикой людей. Это, естественно, не так.

Синдрому упущенных возможностей столько же, сколько и нашей цивилизации с момент изобретения сельского хозяйства, частной собственности и прочих вещей, которые, к огорчению Харари, не позволили нам остаться на палеодиете. То есть примерно 11 тысяч лет.

В разные времена он принимал разные формы. Например, в позднем Советском Союзе FOMO можно было распознать по фразам вроде «вот у Людки мужик уже квартиру получил, а ты чего».

Вопрос только в оптике и мультипликаторе. Если раньше мы наблюдали за соседями, коллегами и родными, то теперь наш мозг непрерывно сравнивает наши жизни с жизнями гораздо большего количества людей. И, конечно, проигрывает. Потому что все остальные приукрашивают свой досуг. Используют фильтры и ретушь. Играют с ракурсами и формулировками. Откровенно врут, чтобы показать как они насыщенно и интересно живут (и собрать лайки — не забываем про лайки).

Получается такая гонка вооружений, в которой проигрывают все. Чем больше все приукрашивают свои жизни, тем больше все приукрашивают свои жизни, тем мерзотнее все себя чувствуют. Добро пожаловать в интернет, никто не обещал, что полет пройдет хорошо!

— Экзистенциальный кризис

Было бы неправдой сказать, что все вышеперечисленное формирует у современного взрослого человека экзистенциальный кризис. Но совершенно точно все это усугубляет этот кризис.

В древнюю эпоху, то есть до интернета, лишь немногие люди получали редкую возможность еще при жизни гарантировать себе бессмертие. Для этого надо было быть или очень хорошим политиком, или очень плохим (и править достаточно долго). Или надо было написать роман, картину или симфонию. Или заработать очень много денег и учредить, например, премию имени себя.

Про всех же остальных довольно быстро забывали после их смертей. Поэтому и тогда, и сейчас большинство людей не любит думать о смерти. Это не очень приятная тема, которая обнуляет и обессмысливает при должном рассмотрении примерно все. Зачем идти на работу, если я все равно умру. Зачем зарабатывать миллион, если я все равно умру. Зачем писать лучше, чем Гоголь, Шекспир и Мольер, если я все равно умру (последнее написал Лев Толстой; он, кстати, и правда умер).

Социальные сети дали массам притупляющее экзистенциальную тревогу лекарство (или яд?) — теперь, когда человек рассказывает о своих достижениях, когда он размещает фото или видео, когда он набирает свои лайки и получает завещанные 15 минут славы, он как бы подтверждает свое существование. Он умрет, а лайки останутся.

Я публикую, следовательно, я существую. Эта картезианская формула фундаментально закрепляет все прочие желания читать социальные сети и писать в них. Ведь, получается, если ты уйдешь оттуда, ты как будто умрешь.

— Прочее

По своему опыту могу сказать, что определенные психологические проблемы автоматически переводят вас в группу риска повышенной зависимости от социальных сетей.

К ним можно отнести:

— нарциссизм (я подозреваю, что чуть ли не большая часть контента в социальных сетях создается нарциссами)

— поиск одобрения (именно эти люди, как правило, становятся жертвами троллей)

— тревожные расстройства, биполярка, депрессия (как и с алкоголем и сигаретами, социальные сети, по моим наблюдениям дают лишь временное облегчение, а затем утаскивают еще глубже в пучину безысходности)

Отдельно замечу, что ничего хорошего в социальных сетях не происходит и с застрессованными трудоголиками, которые стремятся к тотальной эффективности.

С ними социальные сети играют злую шутку. Они предоставляют их измученным мозгам идеальную площадку для прокрастинации , но одновременно каждый раз они испытывают приступы неприязни к себе.

Резюмирую:

— создатели социальных сетей используют фундаментальное знание человеческой психики, чтобы гарантированно заинтересовать любого человека;

— так, социальные сети удовлетворяют потребность в легкой социализации и постоянном узнавании чего-то нового (переплетаясь, эти два фактора, мультиплицируются), а также поглаживают эго людей и затыкают экзистенциальную дыру среднестатического человека;

— сами по себе эти факторы способны сформировать устойчивую привычку постоянного потребления соцсетей;

— в случае же, если у человека есть дополнительные психологические факторы (в диапазоне от нарциссизма до тревожного расстройства), у него формируется куда более серьезная зависимость; сравните человека, которому нравится пить хорошее вино несколько раз в неделю и того, кто стал пить по бутылке водки каждый день.

III. Что будет, если уйти из сетей

TheTimes

Отвечу за вопрос, вынесенный в заглавие, сразу. Ничего.

Ничего особенного не будет. Вы не умрете, не станете заросшим бирюком, оторванным от мира и града, с вами не перестанут общаться. Вас не уволят, ваш бизнес не закроется. Жизнь будет идти дальше; только все остальные будут несколько часов в день тратить на то, чтобы тереть большими пальцами по своим экранам, а вы не будете.

Теперь поподробнее.

Мне 32 года. Первый сотовый телефон у меня появился, когда я окончил 11 класс. Также в нем были фонарик и игра «змейка», которая представлялась мне верхом технического прогресса. Это значит, что еще я (и, в общем, даже люди на 5–7 лет моложе нашего поколения) сформировался еще в мире без смартфонов и социальных сетей.

Как он выглядел? Посмотрите фильм «Один дома» или сериал «Друзья». Все то же самое. Люди работают, люди общаются, люди ссорятся, люди влюбляются. Просто не сидят в социальных сетях.

Сам по себе детокс не гарантирует, что вы станете тратить это время на что-то более полезное. Вообще понятие сравнительной полезности уводит нас на весьма зыбкие поверхности (см. болезненный поиск тотальной эффективности).

Расскажу о своем примере.

Я снизил потребление новостей как потока. То есть, прежде всего, информационного шума. Стал узнавать меньше ненужной мне информации. При этом самые важные события, мемы и даже новости из жизни знакомых до меня все равно доходили. Я же продолжал общаться с людьми.

Я стал реже делать фотографии, так как отправлял их только адресно или конкретным людям, или в чаты друзьям. Это позволило перестать думать «а не сделать ли сейчас фото для сторис», и больше наслаждаться моментом.

Я, как и хотел, стал снова больше читать книг. Но не так много, как мне хотелось бы, наверное. Это так не работает, что все то время, что раньше уходило на сети, можно заменить на книги. Да, мозг постепенно перестраивается обратно на потребление информации большими кусками, но иногда он все равно брыкается и хочет прокрастинировать. Для этого я завел несколько игр на телефоне, скачал несколько новых видеоигр. Ну и стал больше ходить в спортивный зал.

Не могу сказать, что отсутствие в социальных сетях никак не повлияло на мое общение в людьми. Оно повлияло, но только в положительную сторону. Я стал заметно больше встречаться людьми «на кофе» — с нуля этот показатель подрос до, наверное, трех-пяти в неделю.

Скучал ли я? Нет.

Были ли фантомные боли и рефлекторные поступки? Здесь сложнее. Пару раз я ловил себя на том, что мозг сам придумывает мысль как бы сразу для фейсбука и «на много лайков». Я или прогонял ее, или записывал в заметки телефона. Были, конечно, и фотографии как бы для инстаграма, но не очень много.

При этом глобально стало чуть меньше суетности, тревожности, раздражительности, может быть. Чуть меньше алармизма и гиперэмоциональности. Общение в переписке и особенно в личных встречах психоэмоционально удовлетворяло меня куда больше, чем комментарии в соцсетях.

IV. Почему из сетей уйти нельзя

Pinterest

Вы скажете: это все, конечно, здорово и прекрасно, но. И вы будете совершенно правы. Таких «но» можно найти великое множество.

Социальные сети часто нужны как прикладной инструмент. Чтобы найти квартиру не дальше чем в двух станциях от кольца или нового сотрудника себе в контору.

Кто-то продает тортики или украшения через социальные сети. И живет на эти деньги.

Люди творческих профессий часто по работе проводят несколько часов в день социальных сетях. И не только ведь сммщики.

Многие, и не только в творческих профессиях, убеждены, что надо развивать и строить свой личный бренд в социальных сетях, и тем, кто не «светится», труднее делать карьеру (по моим наблюдениям, это, к сожалению, так; хотя «светящиеся» специалисты обычно в реальности ничего не умеют кроме как пиарить самих себя).

Кому-то удобнее получать новости именно через эти платформы.

Я мог бы поспорить со многими этими постулатами. Например, убедить вас, что получать новости через соцсети не очень эффективно. Или попробовать доказать на своем примере, что можно продолжать вести свой постиндустриальный бизнес, отказавшись хотя бы на время от соцсетей. Но не буду. Потому что в совокупности это весьма справедливые аргументы.

Вместо вывода

Помните, в самом начале я рассказывал, как я драматично ушел из социальных сетей, обуреваемый пивным негодованием?

Это пока происходит не очень часто. Но довольно часто люди бросают курить не менее драматично. Со словами «больше никогда ни одной сигареты в рот не возьму».

И, знаете, кто-то ведь держится и правда больше не курит. А большинство потом сдается и ненавидит себя за слабохарактерность.

Мне интересно тут вот что. Представьте себя на месте человека, который бросил в урну пачку сигарет и сказал, что больше никогда. Сразу после этого его, то есть вас, а также английскую королеву похитили террористы (предположим). А потом вы успешно убегаете, вместе с королевой, конечно. И она достает свой изящный портсигар и протягивает вам сигарету. Вы скажете: «Сорри, мэм. Я завязал»?

Как говорят те же англичане, есть ситуации, а есть ситуации. Понятно, что любая зависимость, особенно если та потенциально пускает когти в наши мозги, пугает. От сигарет и казино до сахара и фейсбука. Поэтому хочется просто запретить себе навсегда. Построить забор. Залить бетоном. Уйти в лес. Спрятаться. Быть категоричным. Удалить и забыть.

Но едва ли это самая оптимальная стратегия.

Да, про любую зависимость надо говорить максимально открыто и громко. Надо делать так, чтобы потенциальные жертвы аддикции были предупреждены. Заставлять бенефициаров писать о возможном вреде аршинными буквами, как теперь пишут на сигаретах. Попросту вести общественную дискуссию об этом. Продолжать медицинские и психологические тесты.

Я не говорю, что фейсбук сейчас — это героин сто лет назад. Но убедиться наверняка не помешает. А пока стоит постоянно находить баланс между детоксом и дофаминовым безумием. Каждому — свой.


Понравилась статья? Тогда поддержите нас финансово, чтобы мы могли и дальше писать материалы!

Наш журнал существует только на средства читателей. Ваши донаты подарят нам немного уверенности и возможность платить авторам за работу.